Поучительные рассказы

 

Слепые котята

В детском садике всегда весело отмечали дни рождения. И вдруг накануне очередного такого события Ксения услышала:

— Завтра Ксюше шесть лет стукнет. Встревоженная малышка вечером спросила маму:

— Шесть лет больно стукнет? Мама засмеялась:

— Откуда ты это взяла?

— Так Корзина сказала.

— Что? Что? Какая Корзина?

— Ну Зинаида Михайловна, воспитательница наша.

— Это почему же вы так ее прозвали?

— Она все с сумками да корзинами ходит, а еще новенькой не разрешила приносить в группу Барби. Говорит, наглядитесь, сами такими же бесстыжими станете. Оставляй дома, а лучше — брось в корзину. Новенькая и обозвала ее потом Корзиной. Так что же? Всем сладкий стол в день рождения был, а мне... Может, завтра в садик не ходить? Больно стукнет?

Мама от души рассмеялась:

— Ни чуточки. Только весело. И сладкий стол обязательно будет.

Дочка мгновенно оказалась в материнских объятьях.

— Видишь, часы время отстукивают: бом--бом-бом... Извещают: вот Ксюшенька еще на один час повзрослела. Бом-бом-бом... Еще на год... Бом-бом... А поумнела ли? Что успела доброго сделать?

Ксения задумчиво покачала головой.

    Ничего? Как же так? А плохого?

Ксюша пожала плечами.

— А кто воспитательницу только что Корзиной называл? Ай-яй-яй!

Девочка спрятала свое лицо на материнской груди.

— А Зинаида Михайловна трех детей воспитывает. И все — приемные. Сестра у нее умерла, трех сиротинушек оставив. Зинаида Михайловна всех их усыновила-удочерила. Как же ей сумки не таскать, если дома ее целая орава ожидает: что ты нам принесла, мамочка?

Она для них мамой стала. Лучшие годы им отдала. Они только-только в школу пошли. Ей одной их растить да растить, пока не оперятся... Сама уже не молоденькая. Да и здоровья маловато. Вот и пыхтит с сумками...

"Корзина, Корзина!” Имя Зинаида означает божественная. А вы... Слепые котята. Ничего не видите. Не разрешила Барби приносить. И мудро поступила.

Помню, старшая сестренка мне из тряпок смастерила куклу. Так я ее больше всех игрушек любила. И платья для нее шила, и юбочки длинные, и лечила, и колыбельными баюкала. Когда ты родилась, я уже все для малыша делать умела. Через игру к материнству готовилась. А вы теперь даже в дочки-матери не играете. Вам Барби — крашеная красотка по душе. Только до чего с ней доиграетесь? Подобные девицы и мамами стать не могут. Это врачи говорят. А что за жизнь без деток? Да и с родиной, с отечеством нашим что будет, если малышки, как ты, на свет Божий не станут появляться? Одни роботы расплодятся. Подумай!

— А почему ты сказала "одной растить”? Разве у трех сироток нет папы? Где он? — допытывалась Ксюша. — Почему не с ними?

— Улетел за океан с какой-то Барби. Есть бабочки-однодневки. Им бы только порхать с цветка на цветок, в погоне за удовольствиями. А про свою вечную душу, про образ Божий в себе не думают. Потому и однодневки.

— А что такое образ Божий?

— Когда мы любим, Бог в нас светится. Это и есть образ Божий. А их папа-летун всех предал — и детей, и жену, и родину. И образу Божию изменил.

В этот момент часы четко отбили: бом-бом-бом! Мама вздохнула:

— Что этот так называемый папа скажет, когда его последний час пробьет?

— Так стукнет-то больно? — вновь насторожилась дочь.

— Смотря для кого, — улыбнулась мама. — Если радовала других, и тебя радость ждет.

— Мама, давай что-нибудь завтра подарим Корзине!

— Давай! Только не Корзине, а... — мама испытующе посмотрела на Ксюшу.

— ...а Зинаиде Михайловне, — догадалась дочка.

Родные мои!

В свой отпуск Екатерина с семилетним сыном Никитой поехала на дачу. Муж ее погиб в Афганистане, и единственное, что осталось у женщины от прежней счастливой жизни, — это сын. О новом замужестве Екатерина не думала и жалела только об одном — что не дал им Бог хотя бы еще одного ребенка.

Мать оставила сына с вещами в зале ожидания, а сама отправилась за билетами. Дожидаясь маму, Никита вытащил бутерброд и стал есть. Вдруг к скамейке подошла маленькая девочка, лет трех-четырех. Она была худенькая, и на ее почти прозрачном личике блестели большие глаза.

— Мальчик, дай мне кусочек хлебца, — тихим голоском попросила девочка, — я так хочу есть!

Никита сначала растерялся, а потом быстро вытащил другой бутерброд и отдал девочке. Лицо крошки просияло:

— Петя, Петя! — позвала она кого-то. — Иди скорее сюда!

С дальней скамейки поднялся мальчик немного постарше Никиты.

— Возьми, — девочка протянула ему бутерброд, отщипнув себе небольшой кусочек.

— Ты ешь сама, — сказал Никита, тронутый поступком девочки, — у нас есть еще. Возьми, Петя, — и он достал из сумки еще один бутерброд.

— А тебя мама не заругает? — обеспокоенно спросил мальчик.

— Нет, она добрая.

Они быстро разговорились. Петя рассказал, что, когда мама умерла, отец отвез их в детдом, а сам куда-то уехал. В детдоме сестренку Аню поместили в младшую группу, а его — в среднюю. Аня сильно плакала, что их разлучили, и почти ничего не ела. Тогда Петя предложил сестренке убежать из детдома. Им это удалось. Эту ночь они провели в зале ожидания, что делать дальше — не знают.

— Подождите, — сказал Никита, — мама что-нибудь придумает.

И мама, узнав историю Пети и Ани, преодолевая сомнения, решила взять детей с собой на дачу.

"Поживем вместе, Господь даст — все образуется!” — подумала она.

Мальчики быстро подружились. Никита ввел Петю в круг своих друзей, называя его старшим братом, а Аню — сестрой.

Аня не принимала участия в играх ребят. Девочка так привязалась к Екатерине, что не хотела отпускать ее ни на шаг: в саду, на кухне, на прогулках — они всегда были вместе. И везде она старалась помочь своей новой мамочке. Екатерина поражалась, сколько доброты и ласки кроется в этом маленьком ребенке, и уже не представляла жизни без нее.

Петя ей тоже нравился, хотя она чувствовала некоторую его настороженность. Он, в отличие от Ани, называл ее тетей Катей.

Однажды они все вместе собирали в саду клубнику. Никита срывал самые крупные ягоды и ел их вместе с Петей. Это заметила Аня. Она быстро подбежала к мальчикам, и Екатерина услышала ее звонкий голосок:

- Почему вы едите самую крупную клубнику? А маме? Это несправедливо!

— Ничего, всем хватит! — беззаботно ответил Никита.

— Собирайте в корзинку, вкусное надо есть вместе! — укоризненно заметила девочка.

Никита хотел возразить, но Петя остановил его:

— Аня права. Собирай в корзинку.

Когда мальчики прибегали к обеду и Никита кричал еще с порога:

— Мама! Покорми нас скорее, ребята ждут! — в ответ они слышали голос Ани:

— Сейчас мы сядем обедать все вместе. Это несправедливо: мама готовила-готовила, а вы хотите поесть одни.

И Никите нечего было возразить.

Если Екатерина ложилась после обеда отдохнуть, а мальчики шумно вбегали в дом, их тут же встречала Аня, говорила шепотом:

— Тише, мама отдыхает! — и тихонько выпроваживала их из комнаты.

"Как незаметно я избаловала Никиту, — думала Екатерина, — и как незаметно этот ребенок исправляет мои ошибки!”

Приближался конец лета. Петя все чаще задумывался, что будет с ними. "Хотя бы одну Аню взяла к себе тетя Катя. Я-то уже большой, сумею постоять за себя, а она...” — с грустью думал восьмилетний малыш. Он помнил, как в детском доме о них прозвучали слова "отказные дети”. "Отказные дети” — эта фраза часто звучала в его голове. "Тетя Катя, конечно, хорошая женщина, но зачем мы ей?”

О конце лета думала и Екатерина. Надо ехать в город, идти в детский дом и оформлять документы на детей. Потом устраивать Никиту и Петю в первый класс, а для Ани подыскивать няню.

Желая знать, как отнесется Никита к усыновлению детей, она как-то раз позвала его в свою комнату и коротко обо всем рассказала. Никита был в восторге. Но в это время в комнату вошел Петя и услышал, что тетя Катя пойдет в детский дом и будет оформлять документы на обоих.

"Значит, не возьмет даже Аню! — с горечью прошептал мальчик. — Надо бежать!” — решил Петя и вызвал Аню в сад.

— Аня, — взволнованно прошептал брат, — Тетя Катя хочет вернуть нас в детдом. Мы сегодня убежим и уедем в другой город.

— Нет! Нет! — горько заплакала девочка. — Я хочу быть с мамой, она же обещала, что мы с ней никогда не расстанемся!

— Значит, передумала! — сурово сказал Петя. — Зачем мы ей нужны? Мы же для нее чужие!

Привыкшая во всем слушаться брата Аня наконец согласилась.

Екатерина заметила, что за обедом Петя сидел грустный и плохо ел. У Ани были красные глаза.

— Уж не перегрелись ли вы на солнце, дети? — спросила она. — Сейчас же после обеда ложитесь отдыхать.

Она прилегла сама и, как обычно, Аня примостилась рядом. Девочка обняла ее и вдруг заплакала.

— Что ты, доченька! Может, мальчики тебя обидели?

— Мама, мамочка! — прижимаясь к ней, заговорила Аня. — Ты меня никому, никому не отдашь?

— Никому, доченька, успокойся и спи.

— А если я потеряюсь, ты найдешь меня?

— Конечно, милая.

"Что это с ней? — удивилась Екатерина, — видно, ребенок никак не может забыть, что родная мама покинула ее”.

Екатерина задремала. И вдруг как будто кто-то громко сказал ей: "Проснись, беда!” Она посмотрела на рядом стоящую кровать — Ани не было, быстро вскочила и побежала в комнату к мальчикам — Петя тоже исчез.

— Никита! Никита! — закричала она. — Вставай! Дети убежали!

— Ну что ты, мама, — протирая глаза, пытался успокоить ее сын, — зачем им уходить? Они где-нибудь в саду.

Но Екатерина уже не слышала. Она мчалась по дороге к электричке.

"Господи, Господи! — умоляла она. — Пусть они не уедут! Оставь их мне!” Вдалеке она увидела две маленькие фигурки, приближающиеся к вокзалу. Екатерина пробовала звать детей, но они были слишком далеко, и ветер относил ее крики.

— Не успею! Через две минуты электричка, а мне бежать еще минут семь. Господи! Оставь их мне! — со слезами повторяла она. — Пусть их что-нибудь задержит!

И уже приближаясь к станции, Екатерина услышала:

— Граждане пассажиры, электропоезд задерживается на десять минут.

— Слава Богу! — слезы полились из ее глаз. Выбежав на перрон, она обвела глазами толпу и увидела стоящих в стороне детей, прижавшихся друг к другу.

— Аня! — громко закричала она. — Доченька! Петя! Сынок!

Аня оглянулась, вырвала свою ручку у Пети и, плача, бросилась к ней.

Екатерина схватила ее на руки, повторяя:

— Доченька ты моя, доченька!

Петя неуверенно приблизился к ним. Екатерина поставила Аню на землю и обняла мальчика.

— Сынок, — сквозь слезы спросила она, — что случилось? Почему вы ушли?

— Но ты же сама хотела оформить нас в детдом. Я слышал! — хмуро ответил мальчик.

— Глупенький! — улыбнулась Екатерина. — Ты ничего не понял! Вы же сейчас числитесь за детдомом. Я должна оформить вас как своих детей, чтобы никто никогда не мог отобрать вас у меня!

— Да, мама! — первый раз назвал так Екатерину Петя. — Никто и никогда! — И, обняв ее, он вдруг заплакал.

— Никогда-никогда! — подтвердила она. — Вы же посланы мне Богом!

Счастливая мать повела детей домой. Навстречу им, запыхавшись, бежал Никита.

Притча о двух веслах

Однажды один рыбак перевозил на лодке одного человека. Пассажир торопил рыбака:
- Быстрее, опаздываю на работу!
Внезапно он увидел, что на одном весле лодке было написано «молись», а на другом — «трудись».
- Зачем это? — спросил он.
- Для памяти — ответил рыбак. — Чтобы не забыть, что надо молиться и трудиться.
- Ну, трудиться, понятно, всем надо, а молиться, — человек махнул рукой, — нет необходимости. Никому это не нужно, зачем терять время на молитву.
- Нет необходимости? — переспросил рыбак, вытаскивая из воды весло с надписью «молись». Начав грести одним веслом, лодка закружилась на месте. — Вот видишь, какой труд без молитвы. На одном месте кружимся и никакого движения вперед.

Святая тень

В древние годы жил один святой человек, святость его была так велика, что ей удивлялись Ангелы и сходили нарочно с неба, чтобы посмотреть, как, живя на земле, можно так уподобляться Богу. А он жил просто, распространяя вокруг себя добро, как звезда распространяет свет, как цветок распространяет аромат, сам того не замечая. Каждый день его жизни можно определить двумя словами: он благотворил и прощал. Никогда о том ни слова не говорил, но то выражалось в его улыбке, в его приветливости, добродушии и ежечасной благотворительности.

И сказали Ангелы Богу:

– Господи, даруй ему дар чудес.

– Я согласен. Спросите Его, чего он хочет, – отвечал Господь.

И спросили Ангелы святого:

– Желаешь ли ты прикосновением твоих рук подавать больным здоровье?

– Нет, – отвечал святой. – Пусть лучше Сам Господь творит то.

– Не желаешь ли ты иметь такой дар слова, силою которого ты обращал бы грешников на путь истины и добра?

– Нет, – сказал святой, – привлекая к себе внимание других, я тем буду отвлекать их от Бога, – у Господа же много других средств к прославлению Себя.

– Но чего же ты, наконец, хочешь? – спросили Ангелы.

Святой отвечал с улыбкой:

– Чего мне хотеть? Да не лишит меня Господь милости Своей! С нею у меня будет все.

Но Ангелы продолжали настаивать:

– Все-таки нужно, чтобы ты испросил себе дар чудес, или мы дадим тебе его насильно.

– Хорошо, – ответил святой, – я хочу творить добро так, чтобы самому о том не ведать.

Смущенные такой просьбой, Ангелы стали советоваться между собой и остановились на том, чтобы тень святого и позади, и по сторонам его, не видимая им, имела дар исцелять больных, облегчать скорби и утешать печали.

Так и было. Когда проходил святой, его тень, отражаясь по сторонам и позади его, покрывала зеленью утоптанные дороги, украшала цветами увядшие растения, возвращала чистую воду иссохшим ручьям, свежий цвет лица бледным малюткам и тихую радость плачущим матерям. А святой по-прежнему просто проходил свою жизнь, распространяя вокруг себя добро, сам того не зная.

Мудрая пчёлка

             

Были холода, и цветы не спешили распускать свои пышные бутоны.

Пчелке приходилось долго летать, чтобы собрать хоть немножко нектара. Бедняжка сильно утомлялась в поисках драгоценных капелек.

Она часто видела, как мухи стаями жужжат над помойными кучами. Им и летать далеко не надо. Всякой нечисти всюду полным-полно.

А еще заметила пчела объявление ученого-преученого доктора, превращающего всех желающих пчел в мух, чтобы они не томили себя подвигами, а жили в свое удовольствие.

Утомленная пчелка призадумалась: не обратиться ли ей к этому доктору?

Размышляя, она пролетела над помойкой, где пировала тьма мух под гул своего дискотечного жужжания, но запах разложения образумил ее.

— Нет! — решила пчелка, — Я лучше буду изнемогать от усталости, но вдыхать божественное благоухание, и нести в мир не заразу тления, а целебный мед. Так задумал меня Творец миров. Я останусь Ему верна.

Бог, видя мудрый выбор пчелы, послал волны тепла, волны любви — и распустились прекрасные бутоны.

И пчелка, радуясь, летала от цветка к цветку, слушая соловьиные трели и щебет птиц.

 

Прощание с ангелами...

 

Назад к списку